Представители законодательной власти заявляют о намерениях в этом году завершить основную часть законодательной составляющей судебной реформы, и в том числе принять Уголовно-процессуальный кодекс Украины (УПК). Готов ли проект УПК к принятию и как оценили проект Кодекса эксперты Венецианской комиссии, заключения которых недавно были получены рабочей группой, «ЮП» решила выяснить у доктора юридических наук, профессора, проректора Университета экономики и права «КРОК» по научной работе, председателя Ассоциации процессуалистов Украины Николая ШУМИЛО, являющегося членом рабочей группы по подготовке проекта УПК, начиная с 1992 года.

— Николай Егорович, в каком состоянии находится проект УПК?

— Проект все еще готовится ко второму чтению. И я считаю, что задержка с принятием нового УПК является, в некотором смысле, позитивным явлением.

В 2001-2002 годах в действующий УПК внесено множество изменений, отвечающих нормам Конституции, Уголовного кодекса, международно-правовых актов. Практическое применение дало возможность апробировать нововведения в УПК и получить данные о позитивах и недоработках, что обеспечивает основания для внесения соответствующих корректив в проект УПК.

На сегодня мы, во-первых, имеем заключения экспертов Совета Европы, во‑вторых, результаты апробации скорректированного УПК, в-третьих, ряд научных исследований по отдельным институтам уголовного процесса, по результатам которых сформулировано немало полезных предложений законодателю.

Для практической реализации этих изменений необходимо создать подкомиссии с участием как ученых, так и практиков — дознавателей, следователей, судей, защитников, которые бы работали в рамках отдельных стадий уголовного процесса.

— Объем работы немалый, сколько времени необходимо для его выполнения?

— На политическом уровне звучит много «пожеланий» о том, что новый УПК нужно принять в ближайшее время. Но активной и плановой работы по усовершенствованию проекта рабочей группой в полном составе не ведется, эпизодически работает отдельная группа в составе сотрудников Министерства внутренних дел и Генеральной прокуратуры Украины. Вряд ли это правильно и ответственно.

— Какие замечания сделали эксперты Венецианской комиссии к проекту УПК?

— Общее заключение Венецианской комиссии состоит из заключений трех экспертов: доктора Хоакима Герремана, профессора юридического факультета университета Аугсбурга (Германия), г-на Драго Коша, заместителя госсекретаря Государственного управления по борьбе с коррупцией Республики Словения, и г-на Джереми Максбрайта, директора программы законодательства по правам человека и его применения, юридическая школа университета Бирмингема (Великобритания).

Общий объем замечаний — 100 страниц, поэтому остановлюсь лишь на основных моментах.

Что касается замечаний общего характера, то европейские коллеги обратили внимание на то, что проект слишком неконкретен, особенно в части регулирования правового положения участников процесса.

Они также отметили, что нет нужды повторять в проекте принципы, выписанные в Конституции, было бы полезным уделить больше внимания механизму их реализации. Необходимо зафиксировать значение принципов процесса и указать, что их нарушение — основание для решения по делу.

Эксперты также отметили нечеткость регулирования порядка задержания подозреваемого в совершении преступления.

К слову, институт задержания имеет несколько составляющих, причем часть действий находится за рамками УПК и регулируется пунктом 5 статьи 8 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности». В нем не выписаны основания для физического захвата лица, порядок и время доставки задержанного в помещение правоохранительных органов. Я считаю, что основаниями физического захвата должны быть те же основания, что выписаны в статье 106 УПК ныне действующей редакции, а срок задержания должен исчисляться с момента фактического захвата лица.

Отдельная проблема — сроки содержания под стражей. На последнем заседании рабочей группы мы договорились о том, что максимальный срок содержания под стражей — 12 месяцев. При этом отдельно исчисляются сроки досудебного расследования и судебного рассмотрения.

— Были ли замечания относительно досудебного следствия?

— Не всем экспертам ясна идеология нашего досудебного следствия. Предложения по его реформированию, в том числе и «реанимированная» идея о создании Национального бюро расследований, не относятся к числу новых. Они проблем следствия не решают: от подчинения следователя суть его деятельности не меняется. О выделении следствия в самостоятельную структуру шла речь давно: в 1924, 1928, 1954, 1957 годах.

Ныне предлагаемый подход — упрощенный. Досудебное производство — это наименее эффективная, рациональная и организованная часть уголовно-процессуальной деятельности, состоящая из относительно ненадежных элементов, потому что построена при отсутствии научных основ функциональной системы. Реформирование уголовного судопроизводства невозможно без радикальных изменений формы досудебного расследования. Оно должно осуществляться в соответствии с двумя критериями: 1) способствовать улучшению раскрываемости преступлений, изобличения виновных; 2) обеспечивать более надежную охрану прав и законных интересов граждан, участвующих в этой стадии процесса.

Следствие должно иметь исключительно судебную природу. Это предполагает разделение основных уголовно-процессуальных функций: уголовного преследования, защиты и юстиции. Действующий закон (и проект УПК) лишь декларирует процессуальную независимость следователя. Орган расследования в процессуальном смысле не должен находиться в административно-организационном подчинении органов дознания. Иначе на его деятельность будет производиться ведомственное воздействие, и расследование может приобретать обвинительный уклон при смешивании процессуальных функций.

Чего греха таить — следствие в действующем законе и проекте УПК имеет инквизиционное происхождение. Следователь остается обвинителем, собирает доказательства, принимает ряд юрисдикционных решений. Его обвинительная деятельность усиливается прокурором. Следователю предлагается также быть и защитником, что практически нереально. Может ли сторона обвинения равно эффективно собирать обвинительные и оправдательные доказательства? Все это говорит о том, что эффективность досудебного производства должна обеспечиваться состязательностью. Но это нельзя понимать слишком прямолинейно. Известно, что сторонам (обвинению и защите) в публично-состязательном уголовном процессе должны быть предоставлены равные процессуальные возможности для ведения спора. Смысл данного принципа в этой части процесса состоит в преобладании розыскных начал до момента привлечения лица в качестве обвиняемого и в предоставлении защите процессуальных преимуществ после этого момента.

Почему, согласно проекту УПК, сторона обвинения собирает доказательства, признает их таковыми, формулирует обвинение, гарантирует права обвиняемого? Одним словом, нужен судебный следователь. В проекте УПК сделали первый шаг к этому. Но он очень робкий и несмелый. Мне кажется, судебный следователь должен: 1) принимать решения о движении дела; 2) легализовать данные, собранные сторонами в качестве доказательств; 3) контролировать предъявление обвинения; 4) контролировать ограничение конституционных прав граждан.

При этом прокурор в процессе должен быть не начальником, а работающей фигурой.

Система досудебного следствия должна строиться на научных положениях о надежности деятельности в социальной среде по следующим направлениям: 1) максимальное повышение надежности правового положения субъектов процессуального доказывания; 2) повышение надежности средств доказывания; 3) четкое распределение процессуальных функций, что будет значительно повышать степень организации такого следствия за счет рационального распределения вида работы между отдельными компонентами, это будет способствовать их кооперации и гармонизации; 4) обеспечение эффективности расследования судебным методом.

— Какие изменения планируются в правовом регулировании статуса защитника?

— В одном из заключений эксперт удивляется, зачем необходимо выносить постановление о допуске защитника к делу. Если защитник соответствует требованиям закона, то он должен участвовать в процессе, и это не услуга клиенту, а обязательная составляющая уголовно-процессуальной деятельности, которая способствует установлению объективной истины в уголовном деле.

Что касается возможности проведения следственных действий защитой (параллельного расследования), то это вряд ли возможно: в этом случае мы рискуем потерять доказательства, подтверждающие или опровергающие факт совершения преступления. На заседании Ассоциации процессуалистов Украины данный вопрос обсуждался, и оказалось, что представители адвокатского корпуса пока еще не готовы к выполнению обязанности собирания доказательств по уголовному делу.

— И в заключение, каково общее резюме Венецианской комиссии?

— Эксперты из Германии и Великобритании отметили, что проект необходимо основательно пересмотреть, чтобы привести его к стандартам европейского права. Положения проекта должны быть выписаны четко и сжато, быть конкретными в части ограничения полномочий государственных органов. В то же время профессор Герреман указал, что проект в общем придерживается системы уголовно-процессуальных кодексов европейских государств.

Словенский эксперт считает, что в нашем Кодексе предусмотрен сложный порядок уголовного производства, который не защищает участников от нарушений основных прав и свобод человека. Он порекомендовал переделать текст или вообще составить новый.

(Беседовала Светлана ИВАЩЕНКО «Юридическая практика»)